*  *  *

​

Ты в плену себе выщипывала брови,
Говорила, что держалась молодцом,
Что случается железная дорога,
В том же зеркале меняется лицо.

​

Мимо города, как пойманного карпа,
Столько башен и стекольного песка.
Только есть такая родинка на карте,
Там не слышно паровозного свистка.

​

Там у кошек и садовников окрестных
Только легкая улыбка на губах,
Словно парусники в море и оркестры,
Словно первая московская труба.

​

​

​

*  *  *

​

Ti sfoltivi i sopraccigli, in prigioniz,

E dicevi che il morale avevi alto,

Che c'è sempre un treno che ti porta via,

Che uno stesso specchio può cambiare il volto.

 

La città, come una carpa all'amo, ha accanto

Della sabbia di vetro e tante torri,

E c'è un neo sopra la mappa là soltanto,

Tace il fischio là del treno, che pur corre,

 

D'un accenno di sorriso i giardinieri,

Più vicini, ed i gatti fanno mostra,

Come orchestre e come in mare i velieri,

Ed il primo fumaiolo sopra Mosca.

​
 

​

КОМНАТА ЯГУАР

Вот сидишь четыре глаза
Посреди случайной фразы.
Тем, кто вынырнет не сразу,
Эта нота не видна.
Что ж Вы, птичка! Клюв разжался,
Сыр в листве не задержался,
Опрокинулась страна.

Вот Вам плюшевое ложе,
Вот Вам крылья подороже,
Вместе с вешалкою кожа
Для придуманных причин,
Чтоб прийти к Петру Святому,
Словно облако пустое
На упавшие ключи.

Вот промокшая до нитки
Убежавшая улитка,
Бесполезные визитки,
Телефонная труха.
Вот он сыплет сколько влезет.
Что за дождик по железу,
Что за клювы впопыхах.

​

​

​

CAMERA JAGUAR

 

Ecco quattro occhi mentre sta seduto

Nel bel mezzo di una frase fortuita.

A quelli che non emergeranno subito

Questa nota non sarà palese.

Uccelletto! Lei il suo becco ha spalancato

Le foglie il formaggio non hanno fermato,

È andato a gambe all'aria il Paese.

 

Ecco un giaciglio per Lei di pelouche,

Ecco a Lei le ali che costan di più,

La pelle e la gruccia per tenerla su,

La pelle per le scuse che s'adducono

Per andare al cospetto di San Pietro,

Come una nuvola cava al suo interno

Si va a posare su chiavi cadute.

 

Ecco, una lumaca che in fretta è scappata,

ché fino al midollo si è inzuppata,

biglietti da visita mai adoperati,

di vecchi telefoni ecco i detriti.

La pioggia, abbondante, ecco, cade giù.

Che razza di pioggia: sul ferro tuc-tuc.

Che razza di becchi, son così spediti.

​

​

​

*  *  *

​

О странностях наклона головы
Художники поспорили на спичках,
О том, что среди листьев и травы
Всегда стоит случайная лисичка,

О том, как любят голуби и львы
Попасть на туристическое фото,
Где город объясняется в любви,
Ведёт свою весёлую охоту.

​

​

​

*  *  *

​

Di posture della testa, quanto esse siano strane,

Discutevano gli artisti, coi fiammiferi uno schizzo

Ci facevano, e del fatto che tra l'erba e tra il fogliame

Ci sta sempre un gallinaccio che è finito lì per scherzo.

 

E di come son contenti i colombi ed i leoni

che il turista li immortali nelle sue fotografie

dove la città palesa del suo amore le intenzioni,

dove la città conduce la sua caccia in allegria.

 

 

 

*  *  *

​

Вся зелёная Сан-Марино.
Столько клея в окошках нет,
Чтобы птица заговорила,
Ей ответил пушистый снег,

Чтобы детская марка Конго,
Чтобы снова у всех ловцов
Между пальцами перепонки,
Что мешают надеть кольцо.

​

​

​

*  *  *

​

Di verde è vestita tutta San Marino

E le finestrelle di colle ne han poche,

Ché abbia una voce il disegno-uccellino,

Ché soffice neve risponda e ché fiocchi

 

Ed il francobollo del Congo che brama

il bimbo lo trovi, ché possano avere

tutti i pescatori alle dita membrane,

che siano d’intralcio per metter le vere.

 

​

​

*  *  *

​

Из Неаполя часто ведут поля
До хозяйской буквы в углу платка,
До лесного и горного короля,
До его стеклянного молотка.

Вот желанье паруса и весла
Поддержать невидимый потолок,
Вот его невесты кошачий глаз,
Вот его солдата медвежий лоб.

 

​

 

*  *  *

​

Da Napoli conducono stradine tra i campetti

Al nome del padrone, che sopra il fazzoletto

È ricamato, al re di monti e di boschetti,

e portano al vitreo regal suo martelletto.

 

Per questo remi e vele anelan senza posa

A reggere un soffitto che all’occhio è celato,

Per questo ha gli occhi di gatta la sua sposa,

Per questo ha la fronte d’un orso il suo soldato.

​

​

​

*  *  *

​

В центре Милана, где сохнут сети
Между Рескиным и Россетти
И прочие мыльные пузыри,
Сохнет одна по нему персона.
Ей всё равно, кто здесь нарисован,
Просто видит себя внутри,

Думает: плаваю всех ловчее,
Жизнь - она из крупных ячеек,
Умею даже на голове.
Но почему меня как перчатку,
Когда из воздуха отпечатки
Всех тринадцати человек.

На стене для пустого взгляда
Есть и трещины, и заплаты,
Даже если не заплатил.
Всё равно спасибо на чеке
И увидишь себя в ячейке
Неизвестно какой сети.

 

​

​

*  *  *

​

Nel centro di Milano, laddove ci son reti

Distese ad asciugare tra Ruskin e Rossetti

E bolle di sapone di quella stessa pasta,

Disteso sta qualcuno, ne sente la mancanza.

E chi vi è ritratto per lei non ha importanza,

Lei sola sa guardarsi nel cuore, lei e basta.

 

E pensa: so nuotare come avessi le ali,

La vita la compongono cellette essenziali,

So anche stare ritta poggiata sulla testa.

Perché dunque mi sento rivoltato all’incontrario

Quando di tutti e tredici gli uomini nell’aria

Le impronte digitali ho visto star sospese.

 

E poi sopra il muro per uno sguardo assente

Son disposte le crepe e rappezzi son presenti,

Anche per chi è uscito senza pagare niente.

In ogni caso grazie sullo scontrino è impresso

Ed in qualche celletta tu vedrai un te stesso,

A qualche sconosciuta rete appartenente.

​

​

​

УЛИЦА ТАССО

VIA TASSO

​

​

1. БЕРГАМО
 

Вот идёт, которую видел
Лёгкий всадник смел, зверовиден.
Ему приснился с моря, из Дона,
С правой руки, за последним домом

Звонкий, бронзовый, полосатый,
С бедного каменного фасада
Дух ниспосланного ножа
С неба до третьего этажа

​

​

​

1. BERGAMO

 

Va colei che è stata vista dall'ardito cavaliere

Coraggioso, ma anche simile a una fiera, e leggero.

Vede un sogno che gli giunge fin dal fiume Don, dal mare,

Vede a destra, al di là della casa al limitare,

 

Da una povera facciata, costruita con le pietre

Vede, bronzeo e striato e sonante uno spettro,

il fantasma del coltello, che han mandato giù nel mondo

giù dai cieli è sceso fino al balcone, al secondo.

 

​

​

2. ФЛОРЕНЦИЯ

Где-то там находилась Троя
В длинных замшевых сапогах,
Пешка, вышедшая из строя
На два шага,

Впереди слонов, королей, ферзей
Коротко стриженная снежинка,
Взвода любовников, роты друзей,
Полка сослуживцев.

​

​

​

2. FIRENZE

 

Pare che qui vicino Troia si dislocasse

E calzava stivali di camoscio, e lunghi,

C'era anche una pedina che avanzò di due passi,

Con ciò uscendo dai ranghi.

 

Davanti alla regina, al re ed agli alfieri

Rasato, un cristallo di neve comparve:

Porta armate d'amanti, e plotoni e schiere

Di colleghi e compari.

 

​

​

3. РИМ

Барсук сидит под деревом, которое сгорело.
Там смотрят облака на командира батареи,
Где бывшие стихи, как Дон Жуан и Лепорелло,
На местном диалекте с бугорками ударений,

Влюблённые охотники с оленем на капоте,
Их тени мимолётные на парусной работе,
Летающие спутницы трубы или фагота,
Что в этой части города лишаются колготок.

​

​

​

3. ROMA

 

C'è un tasso e sta seduto sotto un albero bruciato.

Là le nuvole osservano il comandante dell'armata,

Leporello e Don Giovanni, porta versi del passato

E le alture degli accenti di quel posto la parlata.

 

Cacciatori innamorati con le renne sui motori,

E le loro ombre fugaci sulle navi a far lavori,

Le compagne d'un fagotto, d'una tromba in volo s'alzano,

In questa parte di città le deruban delle calze.

 

​

​

*  *  *

​

Под моим окном разгружают лодки.
Там, на одной из последних станций,
Морская дама, сама себе плотник,
Смотрит на тех, кто решил остаться.

​

Ей от стенки морской таможни
Падать, плавать и просыпаться
В любую сторону, куда можно
Указать деревянным пальцем,

​

Где в мякоти каждого Вавилона
Ждёт весёлая косточка вишни.
Спой об этом, грубая флора,
Скажи, что ты меня не боишься.

​

Дай почувствовать через перчатку,
Что ты чувствуешь через пустыню.

​

Когда придумаешь возвращаться,
Солнце будет всегда в затылок.

​

​

​

*  *  *

 

Scaricano le barche qui sotto il mio balcone.

Là, dove c'è una delle ultime fermate,

Una dama di mare, la quale per passione

fa il falegname, osserva chi qui vuole fermarsi.

 

Lei, all'idea che c'è la dogana sul mare,

Vuol cadere, nuotare e ritornare sveglia,

sempre lungo una rotta che lei possa indicare,

che lei possa indicare con il suo dito di legno.

 

Quella in cui la mollica di ogni Babilonia

custodisce un allegro nocciòlo d'amarena.

Rozza flora, sul tema canta, scrivi una nenia,

dimmi che non c'è niente dentro me che tu tema.

 

Fai che possa sentire io attraverso il guanto

quello che attraversando il deserto tu senti.

 

Il sole ti sarà dietro la schiena, quando

Vorrai fare ritorno. Dietro la schiena sempre.

 

​