*  *  *

 

Кромка города под пластырем перцовым,
А потом она покроется травой.
Стекла в небо, между пальцев Гогенцоллерн,
Шпингалеты, как винтовочный затвор.

​

Видел фильму, где быстрей, чем на вокзале,
Вместе щелкали то ревность, то азарт.
В этой жизни она с серыми глазами,
Я-то вижу, что зеленые глаза.

​

Застрели его! Солдаты оробеют.
Догадайся, разболтают или нет
Собеседникам таким же черно-белым
То, что видели на белой простыне,

​

На груди твоей развяжет или стянет,
Чем закончится жестокая игра.
Ангел Вера, ты цепляешься ногтями
За пока не перечеркнутый экран.

 

​

*  *  *

​

The city edge under the pepper patch

and later it will be covered by grass.

Glasses to the sky, Hohenzollerns between fingers,

Window latches like rifle bolts.

 

I saw a film where, faster than in a train station,

jealousy and hazard clacked together.

In this life she has grey eyes,

but I see that the eyes are green.

 

Shoot him! The soldiers will their courage,

Try to guess if they'll tattle or not

to their companions of same black and white

what they saw on a white bed spread

 

if on your chest it unties or tightens,

what the end of the cruel game is.

Angel Faith, you grip with your nails

at an as of yet unmarred screen.

 

​
 

Возможно, самое красивое здание в мире

​

Людвиг Мис ван дер Роэ.

Павильон Германии на Международной выставке

в Барселоне. 1929 год.

 

Бронзовая девушка пришла искупаться,

Вежливо кивнула монетам на дне.

У неё иголка в стареющих пальцах,

Как это бывает на гражданской войне.

 

Где она скользила, решив приземлиться,

Через столько крыш и зеленых вершин,

Видела испуг в запрокинутых лицах,

Скважину замочную чьей-то души.

 

Чьих-то голосов полированный камень,

Линии судьбы на стеклянных руках -

То, что невозможно потрогать руками,

То, что невозможно спустить с поводка.

 

Разве что приснится по дороге в IKEA,

Как она увидит такие же сны,

Тонкого штыка или бильярдного кия

Первые движения сквозь кожу стены,

 

Будущего времени патронные гнезда,

Линии прозрачные курток и шуб,

Чудом сохранившийся распластанный воздух,

Словно непогашенный лежит парашют.

​

​

​

Probably, the most beautiful building in the world

​

Mies van der Rohe

German Pavillon for the Barcelona Exposition. 1929.

​

Bronze girl has come for a swim

She nodded courteously to the coins on the bottom.

She has a needle in her aging fingers,

as it happens in civil war.

 

Where she glided, deciding to land,

Through so many roofs and green summits,

She saw the fright in the thrown back faces,

The key hole of someone’s soul.

 

The polished stones of someone’s voices,

lines of faith upon glass hands –

Something that can’t be felt by hands,

Something that can’t be let off its lead.

 

Except that on the way to IKEA you dream,

that she dreams the same dreams,

of a thin bayonet's or billiard-cue's

first movements through the skin of a wall.

 

The ammo saddles of the future,

The transparent lines of jackets and fur-coats,

The overspread air preserved by a miracle,

lies, as if not deflated, a parachute.

 

 

​

Четыре пистолета

 

Он пистолет, а ты балерина.
Он подумал, ты повторила.
Пусть биограф его героини
Вспомнит фамилию или имя.

Разве ты знала, когда ловила,
Спускаясь в Монмартрскую котловину,
Где живот, а где пуповина?
Его такой же, и с половиной.

В городе твоего пистолета
Целая улица птичьих клеток.
Сейчас он выключит ваше лето,
Выбросит ключ и пойдет налево.

Когда ты любишь - дрожишь, как заяц.
Когда не чувствуешь, замерзаешь.
Вот сидишь посредине зала,
Такая серая и с глазами.

 

​

​

Four pistols

​

He is a pistol, and you are a ballerina,

He thought, and you repeated

Let the biographer of his heroine

Remember the surname or name.

 

Did you really know, while catching

on your way down to Montmartres valley,

where is the belly? and the umbilical cord?

His is the same, and with a half.

 

In the city of your pistol

there is the whole street of bird cages.

Now he'll going to turn off your summer.

Throw away the key and go left.

 

When you love – you tremble as a bird.

when you don’t feel, you freeze.

And here you sit right in the middle,

kind of grey, and with the eyes.

 

 

​

*  *  *

 

В окно, когда небо бывает близко,
Когда поднимаешь его до дна,
Смотрит высокая баскетболистка -
Луна.

Вещам положено отвисеться,
Стать чешуйками на блесне,
А ты один с вислоухим сердцем

И сразу видно - идет снег,

Сделанный из кошачьей шерсти

Чьих-то запахов и шагов,
Как люди панафинейских шествий

Вдоль невидимых берегов.

 

 

 

*  *  *

​

Through the window, when the sky is close,

When you lift it to the bottom,

there looks a tall basketball player –

the Moon.

 

The things have to hang for a while,

become fish scales in the lure,

And you are alone with a lap-eared heart

and it’s instantly visible - it snows,

 

Made of cat’s wool

Of someone’s smells and steps,

Like people of Panathenaian processions

Along invisible coasts.

 

​

​

*  *  *

 

Брат мой Тео, чего я жду -

Мои руки в сахаре, хвост во льду,

Если ближе к уху, сильнее шум.

Лучше я тебе напишу,

 

Как войти в соседнюю дверь,

Направить солнце на револьвер,

И что случится в твоей голове,

Когда увидишь в рыжей траве

 

Окна и двери такой красоты,

Глаза из олова и слюды,

Все монеты, которые ты

Мог бы выловить из воды.

 

​

​

*  *  *

​

My brother Theo, what am I waiting for -

I have sugar on my hands, and my tail in the ice,

If it’s closer to my ear, the noise is stronger.

I’d better write to you.

 

How to enter a neighboring door,

Point the sun at a revolver,

and what will happen in your head,

when you’ll see in read grass

 

Windows and doors of such beauty,

Eyes of tin and mica,

All the coins, that you

Could have fished out of the water.

 

 

 

*  *  *

 

Ты подумал: не хватит рук,
Ты, наверное, был с ней груб,
Никакого тебе гостинца.
Лучше просто ходить по Ду

В свой единственный день в году,
Пережёвывать и груститься.

Ты впервые плывёшь нагим,
Даришь рыбам свои шаги,
Метишь воду сапожным шилом.
Город схлопнет свои круги,
Камень вылетит из воды,
Бог покажется из машины.

На подсвеченном и пустом

Машет небо тебе хвостом,
Пенелопа уже в кармане.
Воздух медленный, быстрый йод.
Милый мой, у тебя клюёт.
Глупый, это тебя поймали.

 

​

​

*  *  *

​

You thought, you won´t have enough hands,

Maybe you were rude with her,

No present for you.

Best to just walk along Du

On your only day in the year,

Ruminate and be sad.

 

It´s the first time you swim naked,

You give your steps to the fish,

You mark the water with a sewing awl,

The city will collapse its circles,

The stone will fly off the water,

The deus will show up from the machina.

 

In the enlightened and empty

The sky calls with its tail at you.

Penelope's already in the pocket,

The air is slow, the iodine is fast.

Honey, it takes the bait.

Silly, they caught you.